17 июля 2021 года исполняется 175 лет со дня рождения русского этнографа, антрополога, биолога и путешественника, изучавшего коренное население Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании, в том числе папуасов северо-восточного берега Новой Гвинеи, называемого Берегом Маклая. Далекие и опасные экспедиции Н.Н. Миклухо-Маклая обогатили науку важными открытиями и сделали его имя известным во всем мире. Потомки назовут этого человека великим ученым-гуманистом, а день рождения исследователя  неофициально празднуется в России как День этнографа.

Великий путешественник Николай Николаевич Миклухо-Маклай родился 17 июля 1846 года в селе Рождественском близ Боровичей Новгородской губернии в семье инженера Николая Ильича Муклухи, происходившего из старинного рода запорожских казаков. Он был вторым ребенком в семье. Вскоре семья перебралась в Петербург, где родилось ещё трое детей. Старший Миклуха, Николай Ильич, был назначен начальником пассажирской станции и вокзала Петербургско-Московской железной дороги. Семья поселилась в вокзальном помещении на втором этаже. Отец всерьез занимался воспитанием детей, которые, по его мнению, должны были знать иностранные языки, историю, литературу, а также заниматься живописью и музыкой. Но вскоре врачи обнаружили у Николая Ильича Миклухи туберкулез легких, от которого он скончался в декабре 1857 года.

Семья оказалась в трудном положении. Все сбережения было решено вложить в акции крупной пароходной компании. Мать, Екатерина Семеновна, подрабатывала черчением карт. Сын часто смотрел, как она работает, и решил: хочу стать путешественником! Несмотря на малый рост и довольно слабое здоровье, мальчик с раннего возраста стремился к самостоятельности. У него был вольнолюбивый и озорной нрав, но во всём он старался помогать матери. Скромных средств всё же хватило, чтобы дать детям образование. В дом приходили педагоги, которые преподавали общеобразовательные предметы. Говорить по-французски и по-немецки учили гувернантки.  Художник Н. Ваулин, дававший уроки рисования, отмечал у Николая замечательные художественные способности.

В 1858 году старших детей отдали в 3-й класс в училище при лютеранской церкви Святой Анны. Однако преподавание там велось на немецком языке, что вызывало протесты братьев, и плата за обучение оказалась слишком высока. Мальчиков пришлось перевести в 4-й класс 2-й Петербургской гимназии, расположен¬ной на углу Большой Мещанской улицы и Демидова переулка. Там Николай учился плохо и пропускал занятия, как он признавался двадцать лет спустя, не только по нездоровью. В результате в 4-м классе гимназии он провёл два года, причём в 1860–1861 учебном году пропустил 414 уроков. Единственная оценка «хорошо» у него была по французскому языку, «удовлетворительно» – по немецкому языку, а по остальным предметам – «худо» и «посредственно». Тем не менее в 5-й класс он был переведён.

В мае 1863 года будущий путешественник подал заявление об исключении из гимназии. Он решил поступать в Академию художеств, но мать отговорила его, и тогда в сентябре он стал вольнослушателем в Петербургском университете на физико-математическом факультете. 17-летний юноша усердно занимался, изучал естественные науки, посещал курс физиологии.

Николай учился как раз в то время, когда в стране обострилась обстановка, часто вспыхивали восстания крепостных и студенческие волнения. Мать тревожилась за сына, поскольку тот принимал активное участие в сходках. В результате в 1864 году юноша был отчислен. Более того, ему вообще было запрещено поступать в русские университеты.

Николая оправили учиться в Германию. В Гейдельбергском университете он занимался геометрией и тригонометрией, изучал химию, физику, геологию, философию, уголовное и гражданское право. В 1865 году учился в Лейпцигском университете на факультете, готовящем специалистов-управляющих в сельском и лесном хозяйстве. В Йене изучал азы медицины и астрономии. Здесь он  познакомился с профессором Эрнстом Геккелем, ярым сторонником учения Чарльза Дарвина. Николай с удовольствием стал посещать его лекции. Другой его страстью сделалась сравнительная анатомия. Определился наконец и круг его научных интересов: Миклуху заинтересовала проблема изменения форм организмов под воздействием внешней среды.

В марте 1866 года научный руководитель талантливого студента Э. Геккель, закончив свою монографию, решил совершить поездку на Сицилию с целью изучения средиземноморской морской фауны. В команду он пригласил и Миклуху. Далее они отправились в поездку на Канарские острова, где Миклуха занялся поисками и изучением рыб и губок. Последние являлись низшими представителями многоклеточных животных, которые не имели нервной ткани. Молодому учёному удалось открыть новый, не известный науке вид губок, который он назвал «Гуанча бланка», – в честь древних обитателей Канарских островов, гуанчей, уничтоженных к началу XVII века колонизаторами.

Через три месяца Геккель, молодой студент-биолог из Женевы Герман Фоль и Миклуха отправились в Могадор, на побережье Марокко. Вскоре Геккель уехал в Германию, а Миклухо-Маклай и Фоль, переодевшись в костюмы берберов, отправились пешком в столицу Марокко. По дороге путешественники останавливались в различных селениях. Они сразу установили с берберами дружеские отношения. В некоторых деревнях они задерживались и лечили местное население, поскольку все-таки были врачами. Под конец путешественники посетили Рабат, а потом вернулись в Могадор за оставленным имуществом и коллекциями. Вскоре они сели на английский пароход, идущий в Европу. У молодого учёного осталась масса впечатлений, но ему хотелось побывать там, где еще не ступала нога человека.

Миклуха решил также осмотреть зоологические коллекции в музеях Европы. С этой целью он побывал во Франции, Дании, Норвегии, Швеции. Когда вернулся в Йену, стал еще упорней изучать анатомию и физиологию человека.

Именно тогда появилась и двойная фамилия. Впервые учёный подписал ей вышедшую осенью 1867 года статью в «Йенском журнале медицины и естествознания». Публикацию молодого исследователя высоко оценили многие зарубежные коллеги. Эта статья и была подписана буквами латинского алфавита, где первая часть фамилии была написана по-немецки: Miklucho-Maclay (Миклухо-Маклай).
Университет учёный закончил в 1868 году. Вскоре он познакомился с молодым немецким зоологом Антоном Дорном. Дорн планировал основать где-нибудь на побережье Средиземного моря зоологическую станцию, открытую для ученых всех стран. Миклухо-Маклаю понравилась эта затея, и они уехали в Мессину.

В марте 1869 года Миклухо-Маклай приехал в Египет. Здесь ему поначалу пришлось очень несладко из-за враждебности местного населения, но вскоре арабы узнали, что он врач и пришел с добрыми намерениями, и подружились с ним. Миклухо-Маклая все больше увлекает изучение местного африканского населения: его быта, привычек, обычаев. Поэтому учёный отправляется в пешее путешествие до Эфиопии, до городка Массауа. Здесь Миклухо-Маклай впервые заболел лихорадкой и цингой, но тем не менее всё также пешком пошёл по Нубийской пустыне в Судан.

На родину учёный вернулся лишь в возрасте 23 лет. Его научные труды к тому времени уже были широко известны. Большую ценность представляли и собранные им коллекции.

Миклухо-Маклай планировал заняться исследованиями северной части Тихого океана, Японского и Охотского морей. Однако он увлекся изучением жизни народов Океании, Малайского архипелага, Австралии. Он мечтал посетить страны, где живут туземцы. Ему было интересно изучать их нравы, обычаи, язык, культуру, даже лечить их, если это необходимо. Наконец его мечта сбылась.
В 1869 году молодой ученый представил в Императорское Русское географическое общество (ИРГО) план экспедиции к островам Тихого океана для зоологических и антропологических исследований. Его инициативу поддержал Совет ИРГО и, в частности, председатель Отделения физической географии Общества П.П. Семенов (позже – Семенов-Тян-Шанский).

20 сентября 1871 года русский трёхмачтовый корабль «Витязь» высадил исследователя на пустынном берегу залива Астролябия в Новой Гвинее и отправился дальше вокруг Южной Америки...

Миклухо-Маклай остался один в чужом краю. Что ждёт его? Как его примут туземцы? Неизвестно. Но он был уверен в том, что применять оружие против них не станет. «Моя сила должна заключаться в спокойствии и терпении», – пишет он в своём дневнике.

Путешественник соорудил скромную хижину. Туземцы, узнавшие о его появлении, внимательно наблюдали за ним, спрятавшись за деревьями. Они никогда не видели европейца, для них он был каким-то неведомым существом. Наконец туземцы осмелели и вышли из своего укрытия. Состоялась первая встреча. Европеец раздал им табак, соль, рис, чай. Они приняли подарки от незнакомца, но вели себя настороженно. И только один из них, по имени Туй, подружился с гостем и пригласил его в свою деревню. Аборигены пугались незнакомца, многие мужчины нацеливали на него копья. Но он был осторожен, и постепенно коренные жители привыкли к белому человеку. Они называли его «Тамо бороборо» («Самый большой человек») и «Карам-тамо» («Человек с Луны»).

«Меня приятно поразили, – писал путешественник, – хорошие и вежливые отношения, которые существуют между туземцами, их дружелюбное отношение с женами и детьми. Во все мое пребывание на «Берегу Маклая» мне не случалось видеть ни одной грубой ссоры или драки между туземцами; я также не слышал ни об одной краже или убийстве между жителями одной и той же деревни. В этой общине не было начальников, не было ни богатых, ни бедных, почему не было ни зависти, ни воровства, ни насилия. Легкость добывания средств к существованию не заставляла их много трудиться, почему выражения злобы, ожесточения, досады не имели места».

Многие месяцы ученый изучал антропологические особенности, быт, культуру и язык местных жителей, собрал богатую зоологическую коллекцию. Но его жизнь становилась сложнее и сложнее: давно закончились сахар, спички, соль, чернила, износилась одежда и прохудилась крыша хижины. В очередной раз Миклухо-Маклай заболел. Почти при смерти, он был вынужден уехать в Сидней. Здесь ученый оправился от болезни.

Миклухо-Маклай совершил ещё несколько путешествий по Малаккскому полуострову, в 1876–1877 годах побывал с экспедициями на островах Ява и Сулавеси. Здоровье исследователя, и без того достаточно слабое, было серьёзно подорвано, и в конце 1877 года он снова был вынужден полгода лечиться в Сиднее. Во время вынужденного перерыва в исследованиях, почувствовав себя лучше, учёный работал в зоологических и антропологических музеях, намечал маршруты своих новых экспедиций.

К этому времени его имя уже гремело по всему миру, научные труды издавались во многих странах, заслуги признавали ведущие учёные. Миклухо-Маклай доказал видовое единство и родство всех человеческих рас, разрушив представление о существовании высших и низших, которого до него придерживался научный мир.

В 1879 году он отплыл в Новую Каледонию для исследований берегов Меланезии. Вернувшись в Сидней, узнал, что англичане пытаются поработить народы Океании, Меланезии и Новой Гвинеи. Его расстроило жестокое наступление цивилизации на нетронутый мир диких племён. Исследователь был свидетелем многочисленных торговых сделок, которые совершали алчные и хитрые миссионеры, пользуясь наивностью аборигенов. Белые люди принесли с собой болезни, к которым у туземцев не было иммунитета. Начались эпидемии, численность населения на многих островах катастрофически снизилась. Также туземцев вывозили для тяжёлой работы на плантациях. Среди коренных жителей стало расти недовольство. Начались попытки вооружённого сопротивления колонизаторам.

В 1882 году Миклухо-Маклай через Суэцкий канал вернулся в Санкт-Петербург. Его кругосветное путешествие, начатое на корабле «Витязь» в 1871 году, успешно завершилось.

В 1883 году Миклухо-Маклай снова отправился в Австралию, затем на Яву, где опять жил среди друзей-папуасов. Он чувствовал себя с ними легко, ничего не боялся, даже отмечал в своём дневнике, что совсем не хочет возвращаться в Европу.
ФОТО 6.

В Сиднее Миклухо-Маклай встретил свою будущую жену. Она была дочерью достаточно влиятельного человека по имени сэр Джон Робертсон. Маргарет-Эмма (или Маргарита, или Рита) влюбилась в Николая с первого взгляда, и это чувство было взаимным. Но отец неожиданно воспротивился свадьбе дочери и за¬явил, что нищий Маклай ей не пара. Однако молодая женщина настояла на своем, и свадьба состоялась 27 февраля 1884 года.

Вскоре стало ясно, что состояние здоровья путешественника не позволяет ему продолжать исследования. Этнограф  вернулся в Петербург и в 1886 году поселился в столице с семьей. Русское географическое общество выделило ему достаточно большую пожизненную пенсию за выдающиеся заслуги перед наукой. Учёный готовил издание о своих экспедициях. Держа под рукой свои дневники и записные книжки, он надиктовывал текст родным, а потом его правил. Работа про¬двигалась очень медленно.

Примерно в эти годы Миклухо-Маклай познакомился с писателем Л.H. Толстым. В одном из писем автор «Войны и мира» выражает своё восхищение: «Вы первый несомненным опытом доказали, что человек везде чело¬век, то есть доброе общительное существо, в общение с которым можно и должно входить только добром и истиной, а не пушками и водкой. И вы доказали это подвигом истинного мужества...»

22 октября 1886 года в Петербурге открылась великолепная выставка богатейших этнографических коллекций Миклухо-Маклая, которые он передал в дар Академии наук. Экспозиция пользовалась колоссальным успехом. В день её посещали около 1000 человек.

Однако те, кто встречал учёного после его переезда в Петербург, отмечали, что всегда активный 40-летний мужчина резко ослаб, осунулся и похудел. Волосы его совершенно поседели. Его мучали ревматизм, сильнейшие боли в челюсти, мигрени, отёки ног. Лейб-медик С.П. Боткин лечил путешественника в больнице при Военно-медицинской академии около месяца. Несмотря на небольшие улучшения, Миклухо-Маклай сильно исхудал, почти ничего не ел. 2 апреля 1888 года исследователь скончался.

После него осталось множество научных трудов, наблюдений, рисунков и добрая память, которую хранят о нём, передавая из поколения в поколение, жители Новой Гвинеи. В мифологии Берега Маклая, как стали называть участок северо-восточного побережья острова Новая Гвинея, и сегодня существует образ далёкого предка – «белого папуаса». На мысе Гарагаси установлена мемориальная плита, напоминающая о пребывании там учёного. Именем Миклухо-Маклая названы залив Южного океана у берегов Антарктиды; астероид, открытый в 1978 году, а также множество иных объектов.

Миклухо-Маклаю были присущи трудолюбие, добросовестность, проницательность, внимательность  –  прекрасные качества для учёного. Но главное, гуманность и героизм – наивысшие проявления человеческой натуры. Исследователь доказал, что представители совершенно разных культур могут жить вместе в дружбе и согласии на основе универсального морального принципа: не делай другому того, чего не желаешь, чтобы делали тебе. Миклухо-Маклай поставил уникальный эксперимент, с немалым риском для жизни доказав на опыте не только единство человеческих рас, но и глубокое родство людей, относящихся к разным культурам. Миклухо-Маклай сумел открыть человека в человеке иного рода-племени, иной культуры. Хотелось бы надеяться, что его достижения будут заново осмыслены, усвоены и приняты во внимание человеческим сообществом. Так как уже в XXI веке приходится заботиться о том, чтобы сохранить многообразие культур и человеческое – в человеке.