В годы Великой Отечественной войны главного хирурга Красной Армии Николая Бурденко называли «медицинским Жуковым». Во многом благодаря усилиям медиков после первого ранения практически 70 % бойцов возвращались в строй и продолжали воевать. Бурденко никогда не относился к категории только «кабинетных» врачей и теоретиков. В его биографии было четыре войны: русско-японская, Первая мировая, советско-финская и, наконец, Великая Отечественная. На всём протяжении своей гражданской карьеры он не оставлял в стороне проблемы армии и сам о себе говорил так: «Я провел всю свою жизнь среди бойцов. Несмотря на свою гражданскую одежду, я в душе боец. Я кровно связан с армией, я отдаю все силы армии и горжусь своей принадлежностью к ней. Мы, врачи, можем сохранить жизнь 97 процентам раненых. Мы надеемся, что смерть от раны явится исключением и останется смерть от несчастных случаев, и это то, о чем я мечтаю».

Когда, вопреки желанию семьи, Николай Бурденко вместо Петербургской духовной академии неожиданно поступил на медицинский факультет Томского университета, разгневанный отец отправил ему несколько почтовых марок с припиской: «Это тебе на письмо, которое ты мне отправишь, когда будешь подыхать с голода». Сельский писарь не мог представить, что пройдёт время – и его строптивого сына самого будут изображать на марках.

Николай Нилович Бурденко (1876 – 1946) действительно должен был посвятить жизнь духовной карьере. Родившись в бедной семье (отец был сыном крепостного и служил писарем у мелкого помещика в Пензенской области), он мог обеспечить себе и близким спокойную обеспеченную жизнь только с помощью церковной службы. К священству готовила учёба в Пензенском духовном училище (1886 – 1891 гг.) и затем в Пензенской духовной семинарии (1891 – 1897 гг.). Учёба давалась юноше легко – семинарию он окончил лишь с одним «удом» по церковному пению. Кроме того, он обладал врождённым даром убеждения и красноречия. Документы в Петербургскую духовную академию сданы, Бурденко был принят. Но, резко изменив свои намерения, выпускник семинарии уезжает в Томск и поступает там на недавно открывшийся медицинский факультет. По свидетельству современников, на изучение медицины и, в частности, хирургии, Бурденко вдохновила жизнь великого русского хирурга Н.И. Пирогова.

Будущий врач не жалел о годах, проведённых в семинарии. Именно там он познакомился с идеями выдающихся умов философии: Платона, Сократа, Спинозы, Декарта, Бэкона. Семинаристы должны были изучать их как противников христианства и пытаться опровергать. Но тем самым юным умам прививались сомнение и критический взгляд – эти качества, по мнению Бурденко, были необходимы, чтобы двигаться вперёд.

На медицинском факультете Томского университета Бурденко делает успехи в изучении анатомии, а блестяще проведённые операции профессора Э.Г. Салищева лишний раз укрепляют его в решении посвятить себя хирургии. Однако в 1899 году за участие в студенческих выступлениях Бурденко исключают. Благодаря заступничеству профессоров через год ему удаётся восстановиться, но ненадолго. В 1901 году выходит новый приказ об отчислении с запретом проживания в городе. Молодой медик переезжает в Юрьев (ныне Тарту), где когда-то преподавал хирургию сам Пирогов. Бурденко восстанавливается на четвёртом курсе медицинского факультета Юрьевского университета.

Хотя многие биографы пишут о Бурденко как о бунтаре, радевшим за революционные идеи, это было далеко не так. Отчисления студентов в те годы происходили повсеместно. При переводе в Юрьевский университет в характеристике ректора написано: «Поведения был отличного, ни в чём предосудительном не замечен». Бурденко всецело отдавал себя будущей профессии – помимо отличной учёбы, участвовал в ликвидации эпидемии сыпного тифа в Херсонской области, почти год работал с больными туберкулёзом, уже в Юрьеве ассистировал в клинике при университете.

В 1904 году началась русско-японская война, и Бурденко сразу добровольно вступил в медицинский отряд. Их организатором был его учитель, известный хирург Вернер Цеге-фон-Мантейфель. Бурденко побывал везде – от поля боя, где организовывал перевязочные пункты и вытаскивал на себе раненых, до операционного стола. Был ранен в руку, контужен, но получил огромные знания по военной медицине. За участие в этой кампании Бурденко был удостоен редкой для медика награды – «солдатским» Георгиевским крестом IV степени. А ещё воочию убедился в плохой организации санитарного дела на фронте. В дальнейшем он писал, что именно этот опыт предопределил его последующую жизнь.

Вернувшись с фронта, Бурденко продолжил учёбу в университете и в 1906 году получил диплом с отличием. К тому времени он был в медицине уже 10 лет и стал не просто лекарем, а признанным мастером своего дела – учёным и практиком. До начала Первой мировой войны Бурденко работает на кафедре под руководством Цеге-Мантейфеля, защищает диссертацию и получает звание доктора медицины. У него много командировок по России и за границей – год он проводит на работе в клиниках Германии и Швейцарии. Всё сложилось – внук крепостного сделал прекрасную медицинскую карьеру.

Через много лет, в 1946 году, незадолго до смерти, он оставил в дневнике запись: «Жить стоит лишь тогда, когда работаешь, а если не работать, то не стоит и жить». Коллеги вспоминали, что Бурденко был жёстким руководителем. От него доставалось и медсёстрам, и ассистентам. О себе он всегда думал в последнюю очередь и от окружающих требовал того же отношения.

«Николай Нилович был похож на Чингисхана: «Внимание и повиновение», – вспоминал один из его учеников. – Любили ли его помощники? Нет, не любили. Он был одинок, так как требовал не любви, а исполнения врачебного долга. Это делало его часто жестоким».

Когда началась Первая мировая война, Бурденко вновь отправился добровольцем на фронт. Как военному медику, ему приходится решать новые задачи: отравления газом – его используют впервые – и небывалое количество столбняка из-за появления разрывных снарядов. Он первым изучает эти проблемы и добивается введения прививок от столбняка. По его инициативе создаются специальные бригады врачей по борьбе с болевым шоком – тяжелейшим осложнением, которое, наряду с потерей крови, часто приводит к гибели человека.

Для уменьшения смертности и числа ампутаций Бурденко занимался организацией оперативной хирургической помощи на месте. Под его управлением в лазаретах Красного Креста были открыты специальные отделения для раненных в живот, в лёгкие, в голову. Он подчёркивал, что большую роль играет «административная сторона дела». Бурденко тщательно изучал организацию санитарной и противоэпидемической службы на фронте, занимался вопросами военной гигиены, санитарно-химической защиты, профилактики заболеваний. Участвовал в организации медико-санитарного снабжения войск и полевых лечебных учреждений, заведовал рациональным распределением врачебных кадров.

После Февральской революции Бурденко был назначен главным военным медиком России. Но из-за повторной контузии в 1917-м (от снарядов профессор не прячется) ему пришлось оставить пост. В 1919 году Юрьев, где работает Бурденко, становится эстонским Тарту. Бурденко и ряд профессоров переезжают в Воронеж, чтобы создать новый университет. Оттуда через несколько лет Бурденко перебирается в Москву. В 1923 году на медицинском факультете Московского университета он становится заведующим кафедрой оперативной хирургии и топографической анатомии. В 1930 году медицинский факультет переформировали в Первый Московский медицинский институт, в котором Бурденко работал руководителем нейрохирургической клиники до конца дней.

В 1934 году клиника становится Центральным нейрохирургическим институтом (сегодня – Национальный медицинский исследовательский центр нейрохирургии имени академика Н.Н. Бурденко, головное нейрохирургическое учреждение в нашей стране и одна из ведущих нейрохирургических клиник мира). Отсюда начала свой путь развития новая наука о совершениях операций на головном мозге и на нервных стволах – нейрохирургия. До Бурденко операции на мозге проводились крайне редко и считались практически сенсацией. Его разработки позволили сделать эти операции массовыми и спасти тысячи больных.

У Бурденко было редкое сочетание качеств: системный взгляд и смелость практика. Он брался в медицине за всё, что можно было усовершенствовать: проводил эксперименты по созданию искусственного пищевода, занимался лечением «волчьей пасти», изучал проблемы кишечной пластики, открыл способ анестезии с помощью блокады блуждающего нерва. Он требовал от врачей блестящего знания фундаментальных наук – анатомии, физиологии, патофизиологии. Когда при нём замечали, что хирургу анатомия нужна относительно, резко парировал.

Бурденко сразу же обращал внимание на всё новое, сам проверял его ценность и, если это того стоило, тотчас внедрял в практику. Например, узнав об опытах с новыми, только что появившимися антибиотиками – пенициллином и грамицидином, – он мог ночь просидеть за изучением статей и уже на следующий день предложить варианты их внедрения в военных госпиталях.

В 1937 году Бурденко назначили главным хирургом-консультантом в Военно-медицинском управлении Красной Армии. Он был на этом посту, когда началась Великая Отечественная война. Хотя к тому времени ему было уже 65 лет и в результате старой контузии он практически оглох, это не помешало с прежней энергией включиться в работу.

Хирург Нина Боброва рассказывала: «Был очень озабочен, деятелен, напряжён. Его раздражало, если не сразу понимали его невнятную, иногда неконтролируемую слухом речь; коротко и чётко писал он свои распоряжения на лист¬ках блокнота. Я всегда с восхищением и удивлением вспоминаю и не могу до конца понять, как этот совершенно лишённый слуха человек, перенёсший затем два инсульта, мог так чётко руководить и организовывать медицинскую службу в армии в те тяжёлые для страны годы!»

Сам Бурденко однажды написал: «Тот, кто работает, всегда молод. Иногда мне кажется: может быть, труд вырабатывает особые гормоны, повышающие жизненный импульс».

В 1941 году во время переправы через Неву Бурденко получил контузию при бомбардировке. За ней последовал инсульт. Едва восстановившись, он снова принялся за работу. В 1944 году под его руководством – реальным, а не фиктивным – создаётся Академия медицинских наук СССР. Бурденко был избран ее первым президентом и академиком, что свидетельствовало о его авторитете в медицинском обществе.

В 1945 году случился второй инсульт, в 1946-м – третий. Превозмогая болезнь и боль, продолжал трудиться – незадолго до смерти успел надиктовать доклад «Об огнестрельных ранениях» для XXV-го Всесоюзного съезда хирургов. Через 10 дней после этого съезда жизнь того, кто сам спасал жизни великого множества людей, оборвалась. Это случилось в Москве 11 ноября 1946 года.

Именем академика Николая Ниловича Бурденко названы Национальный медицинский исследовательский центр нейрохирургии, факультетская хирургическая клиника Медицинской академии и Главный военный клинический госпиталь в Москве, Пензенская областная клиническая больница, Воронежский государственный медицинский университет, улицы в Москве, Новосибирске, Нижнем Новгороде, Пензе, Челябинске и других городах.