«Толстые» журналы («Знамя», «Новый мир», «Иностранка» и др.) — особая, традиционно-необходимая часть нашей культуры на протяжении двух с лишним столетий. В советское время толстые литературные журналы, и. прежде всего – «Новый мир», были основой литературного процесса, неким центром, вокруг которого крутилась вся литературная жизнь.
На сегодняшний день главная задача этих изданий та же, что и двести лет назад: чтобы литератор не остался без площадки для высказывания, а читатель — без литературы.
Толстый журнал — явление не уникально российское, но нигде, кроме России, оно не имело такого количества дополнительных функций. В царской России в отсутствие других общественных трибун литературный журнал становился протопарламентом, выразителем политических и общественных идей, формировал среду. В послесталинские годы в СССР журналы были каналом "для выпуска пара" — в виде "дозволенной фронды" журналам можно было писать о том, о чем не говорили по ТВ и не писали в "Правде". Журналы были катализаторами перемен в обществе: вспомним хотя бы ждановское постановление "О журналах "Звезда" и "Ленинград"" 1946 года, с которых началась травля писателей и композиторов, или выход "Одного дня Ивана Денисовича" в "Новом мире", ставшего символом оттепели. Тиражи у всех литературных журналов сейчас очень низкие - в «Новом мире» 7200 экземпляров, у «Октября» и у «Знамени» меньше 5000, у «Дружбы народов» – 3000. По сравнению с тем, что было раньше, это очень мало. Сегодня в большинстве редакций с завистью вспоминают миллионные тиражи в 1980-е годы. Однако нынешнее затворничество имеет свои преимущества. Главред "Октября" Ирина Барметова говорит: "Мы не нужны, нас не замечают? Ну и не надо. Зато мы честны с читателем и с собой, нас не подвергают ни идеологической цензуре, ни рыночной — это уже немало". Этот тезис можно развить: ушли миллионы читателей? — Зато остались самые преданные, настоящие. Мало кто читает? — Зато авторы не должны идти на унизительные компромиссы: упрощать, заигрывать с читателем, "писать понятно и коротко".
На сайте "Журнальный зал", где собраны все интернет-версии журналов, их читает 8 тысяч человек в день, 240 тысяч в месяц, это не так уж и мало. Как правило, у толстых журналов три основных источника дохода. Основной — подписка, причем не только в России. На них подписаны крупнейшие библиотеки, филфаки и факультеты славистики во всем мире. Второй - государственные субсидии: они составляют, как правило, 20 процентов бюджета журнала. Минсвязи в последние годы дает деньги не вообще на журнал, а на поддержку "социально значимых тем". В провинции толстый журнал зачастую существует полностью на государственный счет — так, например, журнал "Урал" финансируется из бюджета Свердловской области.
Третий источник - собственные средства и частные фонды. Вопреки общему мнению у толстых журналов нет спонсоров или благотворителей. За редким исключением: "Иностранке" помогает фонд Ельцина, "Дружбе народов" — "межгосударственный фонд "Гуманитарное сотрудничество"". Остальные деньги журналы зарабатывают сами. Распространена практика спецномеров: так, "Иностранка" выпускает номера, целиком посвященные литературе той или иной страны,— она же и выкупает часть тиража. Спецномера "Дружбы народов", посвященные литературе Грузии, Прибалтики и Украины, выкупались диаспорами и культурными центрами при посольствах. Журнал "Москва" практикует спецномера, посвященные писательским организациям провинции, которые их и оплачивают.
Главный парадокс толстых журналов сегодня состоит в том, что, несмотря на их "невидимое", подпольное существование, они по-прежнему оказывают важнейшее влияние на литературу и общество в России. Зачастую — самим фактом своего почти мифического существования. Это — уникальный опыт неподцензурного бытия, своего рода альтернатива рыночной культуре. Они доказали свою верность литературе — тем, что пожертвовали славой и комфортом ради того, чтобы заниматься любимым делом. Они в широком смысле отказались от соблазнов современности — еще раз доказав, что литература в России дороже денег. Редкий, почти невозможный в наше время случай. Напечататься в "толстом"— по-прежнему очень престижно даже тиражному автору: это своего рода благословение касты профессионалов, пропуск в большую литературу. Напечатать книгу может сегодня каждый — а напечататься в "Новом мире" или "Знамени", или хотя бы быть отрецензированным — далеко не всякий. Сейчас толстый литературный журнал – пожалуй, самое оптимальное средство доставить новейшую русскую литературу читателю, живущему далеко от Москвы. Особенно если говорить о читателе немолодом, который не пользуется интернетом. Только из толстых журналов он узнает, что же реально сейчас происходит в прозе, поэзии, литературной критике.
Если представить себе, что исчезли литературные журналы – это окажется самой настоящей культурной катастрофой. Конечно, в первый момент общество этого не почувствует, но для литературы это будет полный крах, потому что исчезнут совершенно необходимые ей жанры. Ну представьте, что останутся одни романы..., а как же очерки, рассказы, эссе? Центральная городская библиотека выписывает журналы «Новый мир», «Октябрь», «Знамя», «Роман-газету».
Александр Эбонаидзе, главред "Дружбы народов" так отозвался о литературных журналах: "Как человеческому организму нужна крупица серебра, без которой он не мог бы существовать, так и толстые журналы нужны обществу — даже если общество их не замечает — как гарантия от деградации".