Жестокая правда Виктора Астафьева
Когда – то Александр Сергеевич Пушкин задал себе вопрос, что такое война: «праздник мести», «слепая славы страсть», «жажда гибели», или «свирепый жар героев»?
И то, и другое, и третье, отвечает писатель – фронтовик Виктор Астафьев, и еще кровь, кровь и кровь.
Да, война в произведениях Виктора Петровича представлена без победных боев и маршей. Но они являются достойным вкладом в летопись народного подвига. Как святыню пронес он в них память о своих погибших товарищах.
 |
Биография В. Астафьева практически полностью отражена в его творчестве. «Я родился при свете лампы в деревенской бане. Об этом мне рассказала бабушка», - так начинается биография героя повести «Звездопад» Мишки Ерофеева. Именно так родился и сам автор – в бане, при свете лампы, в ночь на 2 мая 1924 года в селе Овсянка на берегу Енисея.
Детство – труднее не придумаешь. Мальчику было всего лишь семь лет, когда погибла его мать. Памяти матери, Лидии Ильиничне, он посвятил повесть «Перевал».
А много позднее, став уже известным писателем, скажет с горькой сыновней любовью: «И лишь одно просил бы я у своей судьбы – оставить со мной маму. Её мне не хватало всю жизнь».
В 1941-1942 годах учился в ФЗО на составителя поездов. На фронте, куда ушел добровольцем был шофером, связистом артиллерийской бригады, с 1943 года – на передовой, был дважды ранен, контужен. До конца войны Виктор Астафьев оставался простым солдатом. Словом, на войне как на войне.
«А после войны – однажды обмолвился он, - мне жилось так тяжело и так голодно, что я жалел иногда, что меня не убили».
|
О его участии в войне рассказы «Где-то гремит война», «Звездопад», «Горсть спелых вишен», «Пастух и пастушка» и другие. «О достойных людях надо и писать достойно…чтобы не унизить своих друзей торопливым, неряшливым словом…И как надо писать о них, тихо спящих в родной земле российских солдатах! Какими высокими словами, каким пространственным звуком, какой высокой правдой и пронзительной печалью!» - пишет в книге «Посох памяти» В.Астафьев.
Война совсем не фейерверк,
А просто трудная работа,
Когда, черна от пота,
Вверх Скользит по пахоте пехота.
|
«Мы дрогли в военных окопах, а затем боролись с разрухой и нуждой» - скажет о себе и о целом поколении писатель.
Всю жизнь Астафьев испытывал стыд от «красивой» заказной литературы о войне, от натиска журналистского хулиганства и беспамятства.
«Всю жестокую, но необходимую правду, для того, чтобы человечество, узнав её, было благоразумней», рассказывает В.Астафьев в повести «Пастух и пастушка», написанной в 1971 году.
Это одно из первых его произведений о войне. Замысел повести возник еще в 1954, но трудно и больно она давалась писателю и поэтому в конце ее значатся три даты: 1967 – 1971 – 1989.
Сегодня разные исследователи насчитывают от 8 до 14 ее вариантов. Сам писатель назвал эту повесть своим лучшим произведением.
В повести Астафьев показывает, что война губит все самые прекрасные мечты, унося жизни молодых и красивых парней, хоронит самые сокровенные надежды солдат на будущее. Он доказывает, что необходимо всеми силами противостоять войне и надеяться, что она станет нравственным уроком человечеству, что подобное кровопролитие никогда больше не повторится.
|
 |
 |
В 1995 году Виктор Петрович стал лауреатом Государственной премии Российской Федерации за роман «Прокляты и убиты». Этот роман был неожиданностью для многих. Многие оказались не готовыми к восприятию такой правды о войне, которую отстаивает В. Астафьев.
В нем описана жизнь 201-го запасного полка в лагере, похожем на гулаговскую «чертову яму». Солдаты напоминают «несчастных арестантов из дореволюционных времен» или бродяг. Они обезличиваются ужасным бытом, превращающимся в пылинку в «сером, густом облаке пыли». Они, оторванные от дома и сбитые в кучу, в стадо, помещенные в холодное и грязное помещение, вскоре становятся ко всему равнодушными, кроме еды и сна. Теперь эта «сгорбленные старички с потухшими глазами, хрипящим от простуды дыханием».
Сам же В. Астафьев комментируя роман говорил: «Я не был на той войне, что описана в сотнях романов и повестей… К тому, что написано о войне, я как солдат никакого отношения не имею. Я был на совершенно другой войне… Полуправда нас измучила…». И он выводит в романе формулу окончания войны: «не было победы, а тем более Победы, потому что мы просто завалили врага своими трупами, залили его своей кровью».
Виктор Петрович прожил долгую, интересную жизнь, оставив нам замечательные произведения, исполненные любовью к своей родине, к своему народу и болью за их судьбу.
|
Снег черемухи нетающий
Пал на скорбный лик земли.
Только память о товарищах
Сердце бережно хранит.
Ходят в небе над Отчизною
Синева и тишина.
Дорогую ценою – жизнями
Мир оплачен был сполна.
И печалью души полнятся,
Светлой памяти верны.
Вечно будут с нами днем и в полночи
Не пришедшие с войны.
Г.Буравин
Боль физическая проходит. Боль души – если душа жива, если ее мучает прошлое, настоящее и будущее своей земли – не проходит никогда. Виктор Астафьев говорил: «Память войны. Счастлив тот, кто не знает войны и я хотел бы пожелать всем добрым людям не знать ее никогда, не ведать, не носить раскаленные угли в сердце, сжигающие его».
Прозаик Юрий Бондарев
 |
Юрий Васильевич Бондарев один из лучших представителей военной прозы. Именно публикация произведений Юрия Васильевича «Батальоны просят огня» и «Последние залпы», положили начало так называемой «лейтенантской прозе».
Юрий Бондарев, характеризуя произведения писателей своего поколения, писал: «Сила и свежесть новых книг была в том, что, не отвергая лучшие традиции военной прозы, они во всех подробностях показали "выраженье лица" солдата, стоящие насмерть "пятачки" и плацдармы, безымянные высоты, заключающие в себе обобщение всей окопной войны».
Юрий Бондарем родился 15 марта 1924 года в городе Орске, в семье следователя. Семья часто меняла место жительства, пока не обосновалась окончательно в Москве в 1931 году. Юре тогда было 7 лет. Когда началась война, будущему писателю было чуть больше семнадцати лет. Сам Бондарев говорил об этом времени так: «После окончания средней школы ушел на фронт. Был артиллеристом. Всю войну стрелял по танкам.
До сих пор чувствую запах гильз и горелой брони».
|
|
Важной вехой на длинном и многотрудном пути артиллериста Бондарева стала Сталинградская битва, явившаяся началом «коренного перелома» в ходе Великой Отечественной войны. Один из решающих моментов сражения был положен в основу его романа «Горячий снег».
Предваряя повествование, автор подчёркивает, что он не ставил перед собой задачу точного, документального отражения военных событий в районе Сталинграда в декабре 1942 года. Однако основу произведения составил именно личный опыт писателя.
Бондарев вспоминал: «В 1964 году в Австрии после международной дискуссии писателей ко мне подошли два немца и заявили, что они ненавидят гитлеровское прошлое, что они оба бывшие танкисты из армейской группы «Гот», воевали на том же участке фронта на реке Мышкова, где в декабре 1942 года был и я. Вот эта неожиданная встреча, недавних врагов и послужила внезапным, что ли, возбуждающим импульсом – я вспомнил многое: зиму 1942-го, степь, ледяные траншеи, танковые атаки, бомбёжки, запах гари и горелой брони…» Эти впечатления составляют основу мировидения героев романа «Горячий снег».
С первых же страниц Бондарев знакомит читателей с солдатами и офицерами, в руках которых по роковому стечению обстоятельств сосредоточена судьба их Родины, их соотечественников. Бондаревские герои проходят школу «тихого» героизма. Это героизм не напоказ, это то истинно русское долготерпение, которое позволило сражаться в нечеловеческих условиях войны и выжить, став победителями.
Долготерпение и выносливость героев проявляются в романе «Горячий снег» каждый миг и час. «То, что считалось мёртвым, уничтоженным, начинало слабо шевелиться, подавать признаки жизни, и невозможно было вообразить, как сохранилась эта жизнь».
|
 |
В раздавленных траншеях, на разбитых огневых позициях, где уже никто не числился в живых, солдаты начинали вести огонь по отступающим немецким танкам. И истоки этого героизма автор видит в сути русского национального характера: выносливость и стойкость, способность продолжать борьбу в невероятных, нечеловеческих условиях, с одной стороны, и забота о ближнем – с другой.
Сила
силу разбила!
И – пустила
«в распыл»…
Справедливости
сила,
Сталинград,
их разбил!
Сталинград –
победил!
Лет
теченьем
не смыло
Этот День,
этот Час!
Сталинград!
Это – Было!
Это – Было –
при нас!
Роман вышел в 1969 году. Это одни из лучших романов «военной прозы». Его новизна заключалась в том, что в нем иной, эпический размах повествования, воссоздается широкая панорама событий, позволяющая уже не просто представить в малом великое, а увидеть, как совершается великое, состоящее из малого. Это уже масштаб воссоздания подвига всенародного, войны народной, какой и была Великая Отечественная.
|
А чуть раньше, в 1957 году вышла повесть писателя «Батальоны просят огня».
В ней Бондарев также писал о правде войны: смерти, страхе, предательстве. И автору удалось совместить в произведении несколько тем, актуальных для любого времени: война, дружба, любовь. Поколение писателей, победившее в войне с фашизмом, по мнению Бондарева, отмечено «чем-то очень новым, освежающим, непримиримым и добрым». «Мы помним о войне потому, - говорил писатель, - что человек – величайшая ценность данного мира, а его мужество и свобода – это освобождение от страха, зла, которые разъединяют людей».
Пройдут годы, протекут десятилетия, но не ослабеет в сознании Бондарева-художника память о войне.
Человек – величайшая ценность данного мира, а его мужество и свобода – это избавление от страха, от зла, которые убивают веру и надежду и разъединяют людей. В такие моменты, как показал Бондарев, от слез людских становится горячим снег.
|
 |
 |
Писатель говорил:
«Наша память — это душевный и жизненный опыт, оплаченный дорогой ценой. Вот почему, когда по случайным ассоциациям — то ли скрежет трамвая на поворотах, напоминающий свист тяжелого снаряда, то ли похожая на пульсирующий огонь пулемета вспышка автогена в каркасе строящегося дома — память возвращает нас к дням войны, мы начинаем больше ценить тишину, спокойный блеск солнца, прозрачность воздуха».
|
Сквозь огонь скорбей – проза Евгения Носова
Военная проза Е. И. Носова, пронизанная болью за судьбу народа-победителя, - проза авторского сочувствия, участия, но отнюдь не отчаяния и безысходности, об этом свидетельствует все творчество писателя с начала 60-х до последнего 2002 года.
 |
Сверстники Евгения Ивановича - Ю. Бондарев, Г. Бакланов, В. Быков - начали свой путь в большую литературу с произведений о Великой Отечественной войне. В отличие от них Носов заявил о себе как о талантливом писателе с выходом сборника «На рыбачьей тропе» (1958), где изображены поэтические картины природы, окрашенные философскими размышлениями автора. Однако, начиная с середины 60-х, память о войне в рассказах писателя начинает проявляться все более и более отчетливо, заняв в позднем его творчестве центральное место.
По глубокому убеждению Е. И. Носова, достоверно и глубоко писать о войне может только человек, побывавший в ее горниле. В.Астафьев вспоминал о том, как трудно и мучительно писал страницы своей военной прозы Е. И. Носов, боясь «впасть в сочинительство» и тем самым оскорбить память павших.
Евгений Носов попал на фронт в 1943 году, сразу после освобождения Курской области от фашистов. Где-то рядом с ним, с его судьбой прошла «железная сеча», битва моторов и огня на Курской дуге в июле 1943 года, когда рассыпались танковые клинья, «ромбы» гитлеровской армии.
О финале своего боевого пути, о тяжелом ранении в Восточной Пруссии весной 1945 года, писатель расскажет в «Красном вине Победы» как... о наказании за ребячье баловство, азарт, «мстительное
|
удовольствие»: «Мне шел тогда двадцать первый, и я, вернее не я, а что-то помимо меня, тот неуправляемый эгоцентризм, столь необходимый всему живому в пору расцвета, не допускал понимания того, что я тоже могу превратиться в нечто непостижимое, доступное червю и мухе...». В итоге беспечности, озорства батарея, в которой воевал Носов, увлеклась пальбой по смешно убегавшим трем солдатам врага и не заметила, как откуда-то взявшись на гребне дюны «фердинанд» первым же выстрелом смел пушку, весь расчет.
В военных повестях Евгения Носова «Красное вино Победы», «Шопен, соната №2», «Усвятские шлемоносцы» нет сражений, геройств, подвигов. В повести «Красное вино Победы» - тяжелые, очень тяжелые больные окружают автора-повествователя. И, читая его воспоминания – очень немного о себе, а в основном о соседях по палате, - понимаешь, что все воевавшие – герои; все заслуживают наше искреннее сочувствие и сопереживание. Слушая разговоры раненных о своей земле, автор размышляет: «Каждый воевал, думая о своем обжитом уголке, выходит, что каждая пять земли имела своего защитника».
Радость Победы и горечь потерь приводит автора к мысли о смысле жизни: «Пришло время, сошлись, совпали шифры таинства, и он, наконец, родился. Но его срезали осколками, и он снова исчез в небытие…».
|
В повести «Усвятские шлемоносцы» (1977) нет ни единой фальшивой ноты, не произносится ни одного бессмысленного агитационного монолога, нет ни строчки о героическом энтузиазме, захватившем с первых мгновений умы и сердца защитников Родины. Вся повесть— это эпос прощания с «ладом» и глубокого осознания его в себе, укрепления «лада» как главной основы мужества, непреклонности, в конечном счете непримиримости к врагу.
Но надежда на победу есть с самого начала: «дорога в ту военную сторону уходила как раз хлебным наделом, обступившим деревню с заката от самой околицы. Нынче, как ни в какой день, расшумевшиеся на ветру, ходившие косыми перевалами, то заплескивая дорогу, то отшатываясь от нее обрывистым краем, поле словно бы перечило этому уходу, метало и гневалось, бессильное остановить, удержать от безвременья».
На долю писателя-фронтовика Евгения Носова, несмотря на лауреатство и звание Героя Социалистического труда (1990), не выпало громогласной славы. И вышло так не только потому, что послевоенная жизнь артиллериста Носова прошла вдали от шумных столиц, в средней полосе России -
|
 |
 |
краю, который «обживали» Тургенев и Толстой, Левитов и Бунин, Пришвин и Платонов. Неисчерпаемая в глубинных смыслах своих, обращённых к вековечной национальной памяти, проза, предназначенная для медленного прочтения, рождающего работу души, эмоционально затратное переживание, не соотносима с громом фанфар. Евгений Носов в обращении к молодым писателям говорил: «Возьми лопату, копни землю, да не в огороде, там земля неестественная. А ты копни нетронутое земледелием: на лугу, в лесу. Сколько в той земле: и корни, и черви, норки всяких размеров, ржавое железо со следами человека. Возможно, и кости попадутся – там всё есть – и смерть, и жизнь. Тут и сочинять ничего не нужно, макай перо и пиши».
Военный эпос Евгения Носова не многостраничен, но предельно фрагментарен, разорван, всегда
|
пронзителен. Дороги, проселки, встречи, образы-лейтмотивы из военной и довоенной поры, выбоины, «ямы», вырытые войной в душах, провалы, выпавшие звенья на стыке поколений... И острая жалость к своему поколению, брошенному Родиной как последний защитный ресурс навстречу фашизму:
Какое поколенье миновало,
Как выщерблено, как истончено!..
Солдат войны и прозы
 |
Константин Дмитриевич Воробьев долго шел к читателям — но не по своей вине: повесть "Это мы, господи!.." написана в сорок третьем году, отдана в "Новый мир" в сорок шестом, а напечатана... в восемьдесят шестом.
Родился Константин Воробьев 24/29 сентября 1919 года в крестьянской семье в селе Нижний Реутец Медвенского района. У него было пять сестер и брат. Константину Дмитриевичу с детских лет приходилось помогать родителям — выполнять почти все крестьянские работы. Пришлось пережить многое — и голодный год, и раскулачивание не только богатых, но и бедняков.
Окончив сельскую школу, Константин Воробьев поступил в сельхозтехникум в Мичуринске. Но вернувшись в родное село, окончил курсы киномехаников и шесть месяцев разъезжал по деревням с кинопередвижкой, что ему очень нравилось.
В 1935 году он начал писать стихи и небольшие корреспонденции о сельской жизни в районную газету, а затем стал работать в Медвенской местной прессе литературным инструктором. Но окончилась эта деятельность быстро и трагично: его уволили за недозволенные в то время стихи.
|
Тогда и пришло решение немедленно покинуть родные края и навсегда уехать. И он поехал Москву. Ему удалось устроиться на работу в редакцию фабричной газеты. А в октябре 1938 года Константина Дмитриевича призвали в ряды Красной Армии. После возвращения в декабре 1940 года он пошел работать литературным редактором газеты Академии Красной Армии имени Фрунзе, откуда и получил направление на учебу в Кремлевское краснознаменное пехотное училище.
|
В октябре 1941 года в составе роты кремлевских курсантов Константин Воробьев был отправлен на фронт.
В декабре под Клином его рота была почти полностью уничтожена.
Штыки от стужи побелели,
Снега мерцали синевой.
Мы, в первый раз надев шинели,
Сурово бились под Москвой.
Безусые, почти что дети,
&nb
|